| вторник 30.04.2024 11:52:17 | 302028, г. Орел, ул. 7 Ноября, д. 43. Телефон / Факс: 8 (4862) 43-46-71 |       |
 | ||||||
| НОВОСТИ | ПЕРЕДАЧИ | РАДИО РОССИИ | ПРОГРАММА ПЕРЕДАЧ | О НАС | ||
      |
Главная » Вести. Культура 15:42, 24 марта 2006 года ЧЕЛОВЕК ДИАЛОГАЧто искусство театра эфемерно, доказывать не надо. Однако по-настоящему постигаешь эту непреложную истину, когда пытаешься восстановить фрагмент той сценической реальности двадцатилетней давности, которую в то время описал бы без особого труда.Надо приложить немало усилий, чтобы отыскать в потоке времени следы тех или иных явлений, сопоставить их друг с другом, дать волю воображению и нарисовать более-менее ясную картину того, что волновало тогда зрителя. И тогда в награду тебе проступят очертания былого, и откроется то, чего, может быть, ты и не ожидаешь. Так, из вороха статей, рецензий на спектакли и фильмы, из противоречивых мнений и воспоминаний создался образ актера, которого в 80-е годы уже прошлого века очень любил орловский зритель. Тогда ему было присвоено почетное звание <Заслуженный артист Российской Федерации>, в то время он стал и первым лауреатом престижной Тургеневской премии. Имя его осталось в многочисленных старых театральных программках - Владимир Фролов. Актеры бывают разные: одни живут в своем, непонятном для окружающих, мире, складывая в копилочку своей души впечатления, подробно, дотошно работают над образом и священнодействуют на сцене. Другие остро воспринимают все, что происходит за окном их квартиры, активно включаются в событийный поток, увлекая за собой зрителей. Все, что накопилось в душе, они вкладывают в роль, и, выходя на прямой диалог со зрителем, заражают его своей энергией, словом, идущим от сердца, страстью души своей, яркой театральностью существования на сцене. К таким актерам можно отнести и Владимира Фролова. Он жил и работал в Орловском академическом театре им. И. С. Тургенева с 1978 по 1993 год, сыграл огромное количество ролей. Он вывел на сцену целую вереницу самых разных представителей человеческой породы: королей и обывателей, русских дворян и актеров, итальянских бедняков и социальных героев советского периода, святош и прохиндеев, неподкупных и страшных в своей честности служителей Фемиды и сказочных персонажей. Он играл персонажей Шекспира и Островского, Лескова и Тургенева, Эдуарда де Филиппо и Касоны, Булгакова и Эрдмана. На орловской сцене он познал цену успеха и сомнений, разочарований. Владимир Фролов, скорее всего, актер романтического склада, что всегда было редкостью, а в наше прагматическое время - особенно. Он не отделял театр от жизни, и порой на жизненной сцене самозабвенно играл и не всегда выигрывал, но об этом речь впереди. А пока вспомним, откуда ведется линия его жизни. РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА Владимир Афанасьевич Фролов родился в послевоенном Калининграде, именовавшемся Кенигсбергом. Рано умер отец, тяжело заболела мать, жить пришлось в интернате, где царили свои нравы и законы, так что суровой правды бытия будущий актер нахлебался вволю. И неизвестно, как бы сложилась его судьба, если бы не пионерский театр <Костер>, где в нем разглядели искру божью и стали учить разным актерским премудростям. Там, на сцене, забывались все детские горести и обиды, там можно было высказать все, что наболело, можно защитить слабого, гневно обличить преступника, не таясь, плакать и радоваться вместе со всеми, там:да какие только возможности не дарила маленькая пионерская сцена ушибленному послевоенной разрухой пареньку. Здесь разгорался костер его немыслимой любви к театру, и он впервые узнал, что зритель может быть слушателем, единомышленником, другом, которого не хватало в реальной жизни. На всю жизнь запомнит Владимир эти первые мгновения единения со зрителем, диалога с ним, что и определит в дальнейшем особенность его актерской манеры. <Первый выход на большую сцену произошел, когда Володе было лет двенадцать: в спектакле Калининградского театра драмы, играл эпизодическую роль такого же, как и сам, обыкновенного паренька,- свидетельствует О. Малыгина. - А фактическим дебютом считает участие в спектакле <Вор в раю> на той же калининградской сцене>. Сердцем прикоснулся он к магии театра и скорее остро ощутил, чем осознал детским своим разумом, радость актерского существования на сцене, но и невероятную трудность не просто играть, а быть человеком другим. Мир театра для него в то время был совсем не идентичен миру реальному, он был его альтернативой. И уже тогда он понял, что театр преобразует реальность, меняет ее, он в постоянном диалоге с ней. В городе детства пришло и ясное предчувствие будущего: театр не отпустит его от себя никогда, и оттуда легла ему дорога в ГИТИС, но непрямая: завод, три года службы в ракетных войсках. ЕГО УНИВЕРСИТЕТЫ На первый взгляд кажется, что Владимир Фролов -- баловень судьбы. В институт он поступил без проблем. Видный, <фактуристый>, похожий на культового артиста того времени Петра Олейникова, с хорошим емким голосом, пластичный, способный легко кого угодно изобразить, на ходу придумать этюд, наблюдательный, пытливый и жадный до работы, он выделялся среди однокурсников какой-то лихой романтической удалью. Ангелина Осиповна Степанова, подписывая Фролову диплом, прочила ему хорошее будущее. Волгоград, где начиналась его актерская карьера, конечно, не столица, но в семидесятые годы там было пять довольно крепких театров. Город поднялся из руин, жители театр посещали охотно. Фролов играл много, радовался работе любой, от роли к роли учился, постигая суть актерской профессии. Ефимова в <Фальшивой монете> А. Горького, Мечика в <Разгроме> А. Фадеева, Антонио в <Дуэнье> Р. Шеридана и целый ряд других работ молодого артиста отмечали критики в своих статьях за искренность проживания, умение вылепить яркий, запоминающийся характер. Областная молодежная газета в 1976 году писала: <Разноплановость творчества Владимира проявляется в наиболее интересных образах, созданных актером за четыре сезона работы в этом театре. Его молодых героев можно считать частью объемного видения актером личности своего современника. Владимир привносит свое понимание ее социальной значимости в индивидуальную характеристику>. В Волгограде Фролов сложился как актер гражданского темперамента, социальный герой, которого требовало время. Он быстро приобрел популярность в городе, но шли годы, провинция затягивала, и он часто ловил себя на мысли, что топчется на одном месте, хотелось в столицу, где работали Эфрос, Любимов, Ефремов и их актеры. <Мы, конечно, жили внутри тех проблем, о которых так много и откровенно сейчас говорится,- вспоминал актер.- Молодость пришлась на застойные годы. Да, мы не всегда, наверное, были достаточно смелы, независимы, мы постоянно чувствовали давление <окружающей среды>, ломались, подчинялись, помалкивали. Но это вовсе не означает, что годы были пустыми. Через тяжкие душевные раздумья, мучительные терзания приходило осознанно многих горьких истин. Ну и потом, багаж собственных переживаний в такой профессии, как актер, никак, никогда не может быть лишним>, Ему хотелось учиться дальше. И он поступил на Высшие театральные курсы. Встречи с А. Эфросом - незабываемы, его взгляды на театр, его эстетика произвели в душе переворот, он был готов немедленно опробовать свои открытия на себе, но с кем? Найти режиссера такого плана было непросто. Он познакомился в Москве с Борисом Голубицким, который тогда еще не работал в Орле, встреча эта оказалась роковой. СТРАСТИ ПО ОРЛУ После Москвы В. А. Фролов год директорствовал в родном калининградском театре, а в 1978 году перебрался в Орел. Странные это были годы застоя: в удушающей атмосфере недозволенности рождались новые умонастроения, робко, но все-таки утверждалась свобода выбора культурных ориентаций, вызревало ожидание перемен и готовность их отстаивать. КВНы, театры-студии, клубы авторской песни, капустники, и т.д. - в общественной жизни акцент смещался с труда на досуг. В пору безвременья человек учился осознавать себя хозяином своей страны. Герой - общественная личность в искусстве был востребован необычайно, романтик Фролов был ко времени, и в Орловском театре драмы имени И. С. Тургенева он не просто прижился, а стал ведущим актером на долгие годы. Сейчас принято считать, что до прихода Б. Голубицкого театр ничего из себя не представляя, медленно погибал, главный режиссер Л. Моисеев хороших спектаклей не ставил. Смею утверждать, что все не так однозначно, и тема эта заслуживает отдельного разговора. Наверное, театр в то время не стоял на магистральном пути развития духовных идей, как не стоит и сейчас. Но тогда он был открыт для критики, а значит, не боялся ее. В театре была хорошая труппа, достойный репертуар, и классики ставили не меньше, чем сейчас. Этот период жизни тургеневского театра ждет своего исследования, и, думаю, что откроется еще многое, что забыто или старательно зачеркивается сейчас. Владимир Фролов успешно дебютировал на орловской сцене в спектакле по пьесе М. Булгакова <Дни Турбинных> в роли поручика Шервинского, и, если верить рецензенту, ему <удалось найти в высокой драматургии неожиданные, неоткрытые пласты>. Думаю, что успех актера в немалой степени был обусловлен этой свойственной ему способностью выйти на диалог, чуть укрупняя персонаж, акцентируя в нем какие-то черты. Он играл драму человека, попавшего в жернова истории, его глубокую любовь, спрятанную за бравадой, иронией, не просто обозначая своего героя в пространстве дома Турбиных. Шервинский становился фигурой значительной и значимой в постановке Л.Моисеева, который вслед за автором сквозь судьбу дома Турбиных прозрел трагическую судьбу России. Сохранившиеся материалы тех доперестроечных лет, статьи о жизни театра, рецензии, портреты актеров, их публичные выступления дают представления о работах Владимира Фролова, и я с интересом вчитываюсь в текст, и образ актера высвечивается новыми гранями, подробности добавляют запечатленную живинку к его индивидуальности. В спектакле Л. Моисеева <Грабеж>, по мнению рецензента, <полицмейстер Цыганок (Н. С. Лесков <Грабеж>), грабитель в мундире стража законов, конечно, самая яркая фигура спектакля. Роль эту играет одаренный и гибкий актер В. Фролов>. А вот еще Лесков. Спектакль <Расточитель>: <Именно безысходность, затравленность придает ореол трагичности Молчанову. Неистово, со страстью играющий артист В. Фролов не скупится на способы актерского самовыражения, не жалеет красок для показа своего героя>. Театр и в те времена искал новые названия пьес авторов-классиков. Был такой спектакль -- <Вознагражденные усилия любви> по пьесе В. Шекспира, где В. Фролов играет Пароля. <В спектакле он становится, по существу, центральным героем, аккумулирующим всю низость общества и соединяющим собой мир аристократии с широкими социальными низами. В ярком исполнении В. Фролова Пароль выступает как реалист - циник, принципиально не признающий никаких возвышенных идеалов и незнакомый с угрызениями совести. Уже в первом диалоге с Еленой его двусмысленные софизмы явно принижают человека, сводят его суть лишь к физическим проявлениям. В последующих сценах актер убедительно дополняет эту характеристику, обнаруживая в пароле сочетание придворной учтивости и пустого тщеславия, солдафонской грубости и обыкновенной трусости. А в сцене допроса В. Фролову удается даже вызвать у зрителей симпатию к своему герою - с такой отчаянной искренностью звучат его разоблачения. В этот момент мы понимаем, что устами ослепленного страхом Пароля заговорила истина и что окружающие его люди ничуть не лучше, и потому Пароль оказывается так живуч>. В то время на сценах театра России шли инсценировки прозы. Орловский театр поставил <Ивушку неплакучую>. Фролову достался жалкий приспособленец, юродствующий и тоскующий Тишка Непряхин. Из статьи А. Сусловой видно, как, играя на контрастах, <на реальной жизненной основе артист создает образ почти гротесковый, отточенный и убедительный>. Опытный актер В. Фролов даже из небольшого драматургического материала сможет создать убедительный образ, к примеру, всего-навсего зам.директора рыбного магазина в <Змеелове>. <Но как умен, масштабен, осторожен сверх меры Миронов, каким его играет артист. И всесилен>. Признаться, уже давно не видела я такой актерской работы, чтобы проходной образ, маленький штрих, вырастал до социального типа такой сокрушительной силы. А как замечательно удались ему итальянские обыватели, бедные, смешные нелепые, но артистично живущие, сохраняющие чувство собственного достоинства! О спектаклях <Призраки> и <Моя профессия - сеньор из общества> материалов много, и мне жаль, что нет возможности в одной статье подробно рассказать об этих работах В. Фролова. Приведу лишь одну цитату, в которой характеризуется палитра его выразительных средств: <Тон всему спектаклю (<Моя профессия - синьор из общества>) задает Папагатто в исполнении В. Фролова. Роль продумана актером, как говорят, от первой до последней страницы. Он не ограничивает себя в выборе средств; мастерски пользуется богатыми голосовыми данными, виртуозно владеет пластикой, пускает в ход бытовые атрибуты и т. д. Для Фролова его герой - человек неоднозначный>, - пишет Е. Панкова. Впрочем, как и все персонажи, созданные В. Фроловым на орловской сцене. К середине восьмидесятых годов он достойно вписывается в труппу орловского театра, его любит зритель, на него ходят, он свой в интеллигентской среде, ему присвоено звание <Заслуженный артист Россииской Федерации>. В перестроечные годы обрушилась вся старая система взаимоотношений театра и власти, наверное, это были самые трудные годы и для Тургеневского театра. Зрителю жизнь стала интереснее, чем театр, внимание приковывал телеэкран. Стабильный, стационарный театр неповоротлив, чтобы осмыслить происходящее и откликнуться, ему требуется время. Власть, не нуждающаяся в театре, денег не давала, наступил развал. Он наступил в наших умах и душах. Видимо, главный режиссер Л. Моисеев справиться с этим развалом не смог, и когда в Орел приехал Б. Голубицкий, В. Фролов горячо его поддержал. Первый спектакль нового режиссера <Мандат> прозвучал как обещание новой жизни. И она, действительно, началась. Поставить в 1988 году пьесу Эрдмана - особого героизма не требовалось: уже все было разрешено. И надо отдать должное Б. Н Голубицкому, его чутье на потребности времени сработало замечательно, спектакль, судя по рецензиям, получился веселым, динамичным, режиссерские находки доходили до зрителя мгновенно. Авторы статей в один голос утверждают, что исполнение роли Павла Гулячкина В. Фроловым было <главной удачей спектакля>, хотя справедливости ради, надо сказать, что в рецензиях можно найти описание блистательных работ Е. Карповой, Л. Макаровой и других. Опираясь на статью В. Почечикина в <Орловской правде>, удержусь от соблазна реконструировать всю роль обывателя, не вписывающегося в новое пролетарское государство, живущего в постоянном страхе и выписывающего себе справку, которую выдает за мандат, без которого и сестру замуж не выдать. Вот тут и проявилась доминирующая черта нравственного убожества Гулячкина - его гипертрофированное приспособленчество, чреватое невиданной агрессивностью: имея мандат, он готов пол - России пересажать. <Владимир Фролов, исполнитель роли Павла Гулячкина, великолепно реализует мысль - метафору о социальной агрессивности такого рода приспособленцев,- писал В. Почечикин,- актер замечательно показывает, как становится на ноги новоявленный <трибун>, самозванец. Эта роль - блестяще реализованная пластическая метафора: ноги, танцующие отдельно от тела какую-то чечетку под неясный пока мотив>. Рецензент пишет, как от сцены к сцене режиссер и актер простраивают разоблачительный рисунок роли, неправдоподобную эволюцию этого характера. <Артист легко переходит границу театральности - рампу и органично выходит на прямой контакт со зрителем, усиливая тем самым фарсовый характер эрдмановской сатиры>. Это была коллективная победа над театральным безвременьем, в которой есть и немалая заслуга В. Фролова. А дальше все было как в романе. Б. Голубицкий предложил создать Центр классики. Театр должен был объединить всех, кому дорог живительный источник духовной культуры - классическое наследие, чтобы его изучать, осмыслять и воплощать на сцене. И право же, лучшего места для такого Центра в Орле придумать было нельзя: исторические традиции Орловщины дают для этого все основания. Идея эта всех воодушевила, ее начали воплощать. Родилась тургеневская <Провинциалка>, шедшая в один вечер с водевилем Александра Писарева <Хлопотун>, <Лес> А. Н. Островского, где В. Фролов сыграл трагика Несчастливцева, <Самоубийца> Н. Эрдмана, ни разу не ставившаяся пьеса М. Зощенко <Пусть неудачник плачет> и инсценировка по роману И. С. Тургенева <Дым>, в которой роль Созонта Потугина досталась актеру, который уже к тому времени был первым в театре удостоен Тургеневской премии. Какая кошка пробежала между режиссером и артистом, эта история требует дополнительного осмысления, и писать о ней в мою задачу не входит. Но поскольку ее последствия стали достоянием общественной гласности, совсем обойти стороной ее нельзя. Я видела разные документы, слышала разные мнения уважаемых мной людей, читала статью В. Фролова <Проснись, актер!>, где он резко, не всегда корректно, высказал свое личное мнение по поводу неблагополучия, которое сложилось в театре, а в те времена, когда верили в силу печати, это было явлением нормальным. По своему опыту знаю, что критическое слово в этом театре не приветствуется и догадываюсь, что статья эта прозвучала как гром среди ясного неба, актера лишили всех его ролей, обвинили в развале коллектива, который, на мой взгляд, наоборот, в борьбе с инакомыслящим, сплотился и рекомендовал режиссеру обратиться в суд, который состава преступления в словах артиста не нашел. ФИНАЛ ЕЩЕ НЕ ФИНИШ В. Фролов, как вы понимаете, ангелом не был, он был просто хорошим артистом, с присущей этой профессии эмоциональностью, которая часто зашкаливает и держит победу над рассудком, наивно верил в торжество справедливости. Будучи еще и общественным деятелем, он с высокой трибуны обличал своего противника, который при поддержке коллектива отвечал ему тем же. Группы поддержки у обоих противников были мощные. На волне общественной борьбы за новое будущее, в котором мы сейчас с вами параллельно с правительством живем и всей душой за него (правительство) радуемся, орловский актер Владимир Фролов на митингах горячим словом и пламенной поэтической строкой рассказал тогда землякам, что их ждет в результате перестройки, и убедил делегировать его в Государственную Думу, где и отработал свой срок. Говорят, что он многое успел сделать для орловцев, и не только для них. Занимается по-прежнему, политикой, и, видимо, тоскуя по искусству, снимается в кино. Что касается той истории, то, на мой взгляд, в вопросах творчества, претензии Фролова к Голубицкому правомерны, и надо иметь мужество признать, что Центром классики театр не стал, программа провалилась, интеллигенция от этого театра в массе своей отошла: Что касается другого зрителя, то он бывает на спектаклях Виктюка, на концертах и спектаклях заезжих звезд, а со спектаклей Б. Голубицкого большая часть тех, кто все-таки приходит, валом валит после первого действия, и пусть цифры, которые читают в Управлении культуры говорят иное, сама вижу, поскольку по обязанности часто хожу в театр и не только на премьеры.. Но пишу про открытого мною актера Владимира Фролова не для того, чтобы показать на кого-то пальцем, просто, как театровед, считаю своим долгом восстанавливать историю театра, что не мешает, разумеется, это делать и другим. Людмила Васильева |
Адрес: 302028, г. Орел, ул. 7 Ноября, д. 43. Телефон / Факс: 8 (4862) 43-46-71.
