«ЛизаАлерт»: научите детей кричать

 

- Стаж у меня в отряде уже девять лет. Всё началось в 2012 году, в сентябре. А по количеству детских поисков не могу сказать точно, не считал. Много за все эти годы. Несколько десятков точно.

 

 

- Я могу сказать, что поиск был максимально эффективно отработан. Мы провели колоссальную работу: тысячи километров, пройденных ногами, тысячи километров, проверенных с беспилотников, с вертолётов, кинологи, водолазы. И для Орловской области были привлечены огромные ресурсы. Могу отметить, что работа с правоохранительными органами была тоже на высоком уровне налажена, с первого дня. Меня даже это немного удивило, потому что в других регионах приходится тратить какое-то время на налаживание взаимоотношений, чтобы определиться - кто чем занимается. Здесь всё произошло довольно быстро и очень продуктивно.

 

Если говорить о качестве работы, то здесь мы точно не могли бы ничего изменить. Оценивая все сейчас, я прихожу к мнению, что не возможно было сделать лучше. Мы бы всё равно не нашли. Были определённые обстоятельства, которые не позволяли найти девочку раньше. Работа правоохранительных органов, я считаю, была проведена на хорошем уровне.

 

 

- Да, довольно часто такое бывает. У нас много примеров, когда виновны соседи или родственники. Здесь важно другое. Мы даём детские советы, и у нас есть целое направление, которое занимается профилактикой исчезновения детей. И мы постоянно рассказываем, что нужно научить ребёнка определить узкий круг людей, которым можно доверять: это мама, папа, брат, сестра, бабушка, дедушка. Все остальные люди – чужие. Бывают ситуации, когда родители просят кого-то забрать ребёнка, но родители должны быть всегда в курсе, с кем находится их ребёнок. И не должно быть ситуации, когда сосед или знакомый говорит: «Пойдём ко мне в гости». Ребёнок должен знать, что он не должен никуда идти ни с кем. Любой взрослый человек способен обмануть ребёнка. И об этом ребёнку нужно говорить постоянно, а не только когда случится какой-нибудь резонансный поиск. И ребёнок должен знать это, как алфавит. Это зависит от родителей. И сами люди должны быть более внимательными. Бывает, что ребёнок идёт один через весь город и все проходят мимо. И если к вам обратился ребёнок с просьбой помочь, например, позвонить родителям, то нельзя в этом отказывать.

 

Ещё такой момент. Наша форма воспитания подразумевает подчинение ребёнка взрослому, то есть, взрослый всегда прав, взрослому нельзя отказывать, взрослому нельзя грубить. Ребёнку нужно объяснять, что посторонний взрослый – не авторитет, что ни один взрослый не попросит помощи у ребёнка. Чтобы ребёнок это понимал, ему нужно про это говорить. Можно отрабатывать это в форме игры.

 

Ещё важный момент: нужно научить ребёнка кричать. Нужно это прорабатывать, чтобы ребёнок этого не стеснялся. У нас было много трагических примеров, когда ребёнка уводили, вокруг были люди, и никто не помог – потому что люди не знали, что это посторонний человек. Нужно научить кричать: «Я вас не знаю, я не хочу с вами никуда идти».

 

 

- Такое часто бывает после каждого резонансного поиска. Часто возникают популистские высказывания за введения смертной казни. Я понимаю, что это невозможно. К этому мы не придём. Но есть множество примеров в других странах, когда человек, осуждённый за преступление сексуального характера против ребёнка, пожизненно находится под контролем. И сроки заключения гораздо выше, и выйдя после тюрьмы, человек имеет ряд ограничений на федеральном уровне. Ему закон не позволяет, например, приближаться к школе, находиться на детских площадках. Если он эти правила нарушил, он возвращается назад в тюрьму. Есть система слежения. У нас, например, за экономические преступления вешают на ногу браслет, а за человеком, который вышел из тюрьмы, отсидев за преступление против ребёнка, никакого контроля нет.