| пятница 26.04.2024 07:11:12 | 302028, г. Орел, ул. 7 Ноября, д. 43. Телефон / Факс: 8 (4862) 43-46-71 |       |
 | ||||||
| НОВОСТИ | ПЕРЕДАЧИ | РАДИО РОССИИ | ПРОГРАММА ПЕРЕДАЧ | О НАС | ||
      |
Главная » Орловщина 14:37, 11 марта 2004 года ОРЛОВСКИЙ ПРОТОТИП ЧАЦКОГО Владимир Алексеевич Власов, выпускник мужской средней школы № 26 г. Орла, филологического факультета Ленинградского государственного университета. Литературовед, историк края, журналист, заслуженный работник культуры РФ. Член союза литераторов и Союза журналистов России.Автор книг <Минувших дней очарованье> (В. А. Жуковский в Приокском крае), <Заступники свободы> (декабристы-орловцы), <Меж колосьев и трав> (в соавторстве), а также более тысячи публикаций в журналах, сборниках, альманахах, центральных, областных и районных газетах (на русском, украинском и литовском языках). Составитель библиографического справочника своих публикаций <За сорок лет (1958 -1998). Лауреат областных журналистских премий - имени И. С. Тургенева и (по краеведению) - имени А. Е. Венедиктова. Награжден специальным дипломом газеты <Труд>. По сторонам дороженьки Идут холмы пологие С полями, с сенокосами, А чаще с неудобною, Заброшенной землей; Стоят деревни старые, Стоят деревни новые У речек, у прудов: Н. Некрасов. На территории Должанского района, этим летом отметившего свой 75-летний юбилей, есть несколько населенных пунктов с определительными эпитетами <Вышнее> и <Нижнее>. Не составляет исключения даже село Долгое. А вот в Урыновской сельской администрации имеются две Вышних и одна Нижняя Замарайки (в 1965 году в Успенском сельском Совете существовали еще Замарайские дворы). Определить происхождение необычного названия деревни Замарайка не так трудно. Скорее всего, в этом <повинна> текущая рядом речка Замарайка (теперь сильно обмелевшая), левый приток Тима. Возможно, название деревни (и речки) происходит от глагола <замарать>, т.е. запачкать, марать, грязнить. Можно предположить, что чернозем в этих местах был таким, что проехать в коляске или пройти в деревню в дождливую погоду было невозможно, не замарав верхней одежды. Почти совсем как в романе Федора Решетникова <Глумовы>: <Она упала в грязь и так замарала подол, что мать отодрала ее>. Во второй половине XVIII века Замарайка была сельцом (от села оно отличалось отсутствием церкви, а от деревни -- наличием усадебного дома). Созданная в 1765 году для проведения генерального межевания земель, Межевая канцелярия продала сельцо вместе с окрестной землей капитан-поручице Прасковье Дмитриевне Насоновой. Вскоре владельцем Замарайки стал майор Василий Алексеевич Ладыженский. Что собой представляло его имение, видно из краткой экономической справки, сохранившейся в Российском государственном архиве древних актов (Москва): <Речки Замарайки на левой стороне дом господский, деревянный, при коем конный завод, состоящий из 25 лошадей смешанной породы... Земля черная. Хлеб и покосы средственны (по В. И. Далю, средние, посредственные. - В.В.). Крестьяне на пашне, зажиточны...>. Любопытно, что во время пятой переписи податного населения страны, проходившей в 1795 году, была зафиксирована в Ливенской округе Орловской губернии <вотчина дворянки девицы Марьи Ивановой дочери Бедовой во вновь заведенной деревне Замарайке>. Помещичьего дома в ней еще не существовало, в отличие от сельца Замарайки, принадлежащего В. А. Ладыженскому. На рубеже XVIII -XIX веков в Орловской палате гражданского суда была совершена купчая, согласно которой Замарайка стала собственностью отставного капитана, холостяка Семена Андреевича Якушкина, родного дяди известного декабриста Ивана Дмитриевича Якушкина (1793-1857) и не менее известного фольклориста Павла Ивановича Якушкина (1822-1872). Будущий декабрист и две его сестры Варвара и Елизавета рано лишились отца. Воспитанием их занималась мать Прасковья Филагриевна (урожденная Станкевич), бывшая, по отзыву современников, <добрейшей женщиной>. Опекуном же малолетних детей состоял её деверь С. А. Якушкин. В 1813 году в шестидесятилетнем возрасте бездетный Семен Андреевич скончался. Согласно разделу оставшегося после него движимого и недвижимого имения, холостой младший брат Иван (отец будущего собирателя фольклора) взял себе доходное малоархангельское сельцо Сабурово и большую часть ливенских земель. Племяннику Ивану, активному участнику Отечественной войны и заграничных походов, достались все смоленские имения дяди и ливенская деревня Замарайка. К этому времени его старшая сестра вышла замуж за поручика Василия Васильевича Воронца. В фондах областного государственного архива мне посчастливилось обнаружить документ, связанный с историей Замарайки. Это купчая крепость, составленная в Орле 23 декабря 1814 года. В ней было отражено, что прапорщик лейб-гвардии Семеновского полка И. Д. Якушкин продал за двести рублей своей сестре В. Д. Воронец доставшуюся ему по наследству по смерти дяди ливенскую деревню Замарайку. Под документом -- автограф обладателя георгиевского ордена (за Бородино): <К сей записке лейб-гвардии Семеновского полка прапорщик и кавалер Иван Дмитриев сын Якушкин руку приложил, а купчую к себе взял того же числа>. По завершении антинаполеоновской кампании, унесшей тысячи жизней, потребовалась новая ревизия населения, уже седьмая по счету. В феврале 1816 года ливенский помещик поручик В. В. Воронец поручил замарайскому старосте Григорию Афанасьеву представить в уездную ревизскую комиссию полный список дворовых и крестьян сельца. Оказалось на ту пору в наличии 17 дворовых людей и 118 крестьян, среди которых ровно половину составляли женщины. Именно в феврале того же 1816 года Иван Якушкин становится одним из основателей первой декабристской организации -- Союза спасения. Программная цель его состояла в уничтожении крепостного права и введении конституционной монархии путем открытого выступления во время смены императоров на престоле. Следственному комитету стало известно, что Якушкин в 1817 году, <будучи томим несчастной любовью и готов на самоубийство, вызвался на совещании в Москве покуситься на жизнь... императора> (речь идет об Александре I). Образ декабриста запечатлен в пушкинском романе <Евгений Онегин>: Меланхолический Якушкин, Казалось, молча обнажал Цареубийственный кинжал... Предметом сердечной драмы юного Якушкина была двоюродная сестра его друга П. Чаадаева --Наталья Дмитриевна Щербатова. В дом Щербатовых Якушкина ввел Грибоедов, знавший бывшего владельца Замарайки с детских лет. По мнению историков литературы, он оказался в числе вероятных прототипов Чацкого. В отличие от героини <Горя от ума>, Наталья, зная Якушкина с детства, при всем равнодушии к его сердечным чувствам неизменно и глубоко уважала Ивана Дмитриевича, преклоняясь перед моральной высотой его личности. В этом легко можно убедиться, познакомившись с письмами Якушкина к ее брату и своему однополчанину И. Д. Щербатову. Некоторые из них отправлялись из Ливен, куда декабрист специально приезжал из Замарайки. В имении сестры Варвары давно обосновалась его мать Прасковья Филагриевна, и он нередко гостил у родных. Кстати говоря, к этому призывала его и сама Наталья в одном из писем, датированном 1817 годом: <Уезжайте, Якушкин!.. Вернитесь к тем, которые связаны с вами узами крови и любви. К ним направьте всю вашу привязанность. Проникнитесь сыновним чувством, столь сладостным и освященным, которое прольет спасительный елей на ваше израненное сердце...>. В апреле 1818 года Иван Дмитриевич в письме из Ливен приводит Щербатову строки, заставляющие вспомнить о поведении грибоедовского героя: <Впервые, когда я говорил ей о себе, в момент исступления: разве не должна она была быть ошеломленной моим непредвиденным натиском, стремительностью человека, почти одержимого? Может ли она упрекнуть себя, как в слабости, в том, что совсем не сопротивлялась человеку, который был исступлен столькими различными чувствами, которые, соединившись все, сделали его на миг ненормальным?..> Два месяца назад Якушкин получил желанную отставку <за болезнию> в чине капитана. В письме к брату Наталья Дмитриевна сообщала о своем отношении к его другу: <Я благодарила бы небо, если бы могла вернуть мир этой небесной душе (выделено автором письма. -В. В. ) пожертвованием моих надежд: Это существо исключительное по благородству и стойкости своих чувств... Я ввергла в бездну несчастья друга, любезного твоему сердцу, товарища моего счастливого детства... Раскаяние меня мучит>. Но, как говорится, сердцу не прикажешь. В ноябре 1819 года она вышла замуж за декабриста Ф. П. Шаховского, сослуживца и приятеля Якушкина. Но полного семейного счастья не обрела: в 1826 году отец двух сыновей Федор Петрович был лишен дворянства и приговорен к бессрочной ссылке в Сибирь, где через год психически заболел и вскоре умер. А Якушкин после окончательного крушения надежд на союз с Наталией еще не раз находил <оскорбленному чувству уголок> в орловской Замарайке, в окружении матери и любимой сестры. В 1819 году, являясь членом Коренного совета нового тайного политического общества (Союза благоденствия), сделал неудачную попытку освободить своих крестьян от крепостной зависимости. Осенью 1822 года Иван Дмитриевич женился на Анастасии Васильевне, сестре декабриста А. В. Шереметева. Интересно отметить, что их домашним учителем был поэт, переводчик, педагог, член Союза благоденствия, наш земляк Семен Раич. Теща Якушкина доводилась родной теткой будущему поэту-философу Ф. И. Тютчеву, тоже, кстати, воспитаннику С. Раича. Арестованный в начале 1826 года, Иван Дмитриевич был осужден по I разряду, но смертную казнь ему заменили 20-летней каторгой и последующей вечной сибирской ссылкой. После вынесения приговора <государственным преступникам> Николай I затребовал сведения об их материальном <положении и домашних обстоятельствах ближайших родных>. В справке о Якушкине говорилось: <Мать его, вдова, титулярная советница Прасковья (в 1825 году ее здоровьем интересовался П. Чаадаев. - В.В.), живет в Орловской губернии, в Ливенском уезде, на содержании зятя своего, поручика Василия Воронца, имеющего 9 человек детей, 30 тысяч рублей долгу, а имения 67 душ в Ливенском уезде и 120 душ в Смоленской губернии. Жена Якушкина имеет двух детей; у нее общего с ее сестрой имения в Рославском уезде Смоленской губернии 400 душ, из коих часть заложена в Московском опекунском совете. Сверх того, в Вяземском уезде до 200 душ крестьян. Родные тетки его, действительная статская советница Решетова и девица Якушкина (живут в Рославском уезде), но крайности нужды, по собственному показанию их, в отношении состояния своего никакой не имеют>. Анастасия Васильевна, по примеру других жен сибирских изгнанников, не раз пыталась добиться разрешения последовать за мужем. Но несмотря на хлопоты влиятельных друзей, в конце концов получила отказ. А Якушкин продолжал служить народу и <во глубине сибирских руд>, только другими средствами. В 1840 году он основал в Ялутуровске с помощью ссыльных товарищей школу для детей всех сословий, подобной которой, по словам директора Тобольской гимназии, <нет не только в Сибири, но и в России>. Шесть лет спустя ялутуровские декабристы открыли первую в Сибири всесословную женскую школу. Якушкин преподавал в обеих школах и даже составил свой учебник. Инспектором школ был участник восстания на сенатской площади Е. П. Оболенский. К 1850 году сестра декабриста Варвара Дмитриевна, видимо, овдовела. Владелицей ливенского сельца Замарайки в тот год указана поручица воронец. За ней числилось 115 крестьян, в том числе 24 дворовых человека. В числе немногих декабристов, которым позволили вернуться в европейскую Россию еще при жизни Николая I, был бывший командир Якушкина отставной генерал-майор М. А. Фонвизин. Он намеренно заехал в Ялутуровск, чтобы проститься с друзьями. Спустя много лет М. И. Муравьев-Апостол рассказывал: <Когда наступил час расставания, Михаил Александрович нас всех (самого мемуариста, Пущина, Оболенского, Тизенгаузена и Басаргина -В.В.) дружески обнял. Ивану Дмитричу поклонился в ноги за то, что принял его в наш тайный союз...>   Владимир Власов |
Адрес: 302028, г. Орел, ул. 7 Ноября, д. 43. Телефон / Факс: 8 (4862) 43-46-71.
